Благотворительный фонд "Инок"

оказание помощи православным общинам тюремных храмов

"Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам..."                         (Евангелие от Матфея 7:7)

Творческий конкурс "Невольная поэзия"

По благословению митрополита Ставропольского и Невинномысского Кирилла православным благотворительным фондом "Инок" совместно с Объединенной комиссией по тюремному служению Ставропольской митрополии Русской Православной Церкви (Московский Патриархат) в 2017 г. был объявлен творческий конкурс – «Невольная поэзия». С 2019 г. принято решение проводить конкурс ежегодно. На конкурс принимаются стихотворения и рассказы осужденных по следующим четырем темам: «Путь к вере», «Православие», «Христианская семья», «Тюремный приход». В отличии от 2017 года теперь на конкурс принимаются произедения осужденных всех регионов России. Познакомиться с Положением о конкурсе можно на сайте.

Егор Тумский*

Войду в Мещерский, милый сердцу лес

И тихо преклоню колени на поляне.

Храмовым сводом будет свод небес,

Паникадилом – солнышка сиянье.


Рулады птичьи мне заменит хор.

Журчанье ручейка – трезвон на колокольне.

В блаженном ожиданье замер бор,

Деревья, словно клир, стоят на богомолье.


В душе моей молитвенный настрой

И в шепоте листвы – любимые каноны.

В траве, в цветах – божественный настой.

Я сердцем познаю надмирные законы.


Мне слышен голос каждого цветка

И пенье тихое неведомой тропинки,

Дыхание чуть слышное жука

И нежный звон сорвавшейся росинки…


Весь лес поет: «Любовь»! Любовь – есть имя Бога.

И сердце, вновь и вновь, заходится в слезах.

Несу я крест грехов. Трудна моя дорога.

Раскаянье души не выразить в словах...


*псевдоним

ШАРФ

Егор Тумский*

Назар, он же Михаил Степанович Назаров, стоял перед начальником отряда.

- Ты почему отказываешься идти в клуб на мероприятие? - спросил капитан Самойлов. – Там дети из воскресной школы с концертом к вам приехали, а ты опять воду мутишь в отряде.

- Да ничего я не мучу, гражданин начальник.

- Как не мутишь?! Вчера только из ШИЗО вышел, а сегодня отказываешься идти в клуб. Глядя на тебя и другие начинают дурака валять. Ох, смотри, Назаров, выпросишь ты у меня очередную путевку в санаторий… Вот оформлю на тебя , как на злостного нарушителя дисциплины, документы и поедешь на крытку года на три. Есть такое желание?

- Да, что вы сразу – крытка, крытка… Ну, чего я в том клубе не видел?!

- Так, Назаров! Я не собираюсь с тобой выяснять, что ты видел, а что нет. Или идешь в клуб, или на вахту. Решай сам.

Перспектива поездки на крытку, то есть перевод на тюремный режим, Назару не улыбалась. Хоть и бывал он там во время предыдущих отсидок, но медом в камерной системе не намазано и из-за такой ерунды, как посещение клуба, туда попадать не хотелось. Отношение к Назару со стороны администрации  было, прямо скажем, не лучшее. Да, и с чего бы это вдруг, менты воспылали к нему любовью?! Четвертая ходка… И не за бабушкины пирожки, за разбой и грабеж.

В лагерях Назар в активисты никогда не рвался. А когда его пытались привлечь к участию во всех этих лагерных секциях, он категорически отказывался. Среди арестантов он, благодаря не глупой голове, физической силе, немногословности, порядочности, а также серьезности статей занимал положение уважаемого  человека, который, однако, к себе близко никого не подпускал, и душу, которая, как известно, для чужих потемки, никому не открывал. И что там, в этих потемках творится, никому было не ведомо. Кроме Господа Бога... (читать дальше).