Благотворительный фонд "Инок"

оказание помощи православным общинам тюремных храмов

"Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам..."                         (Евангелие от Матфея 7:7)

По знаку свыше

12.08.2021

В прошлом году у голосовавшего на трассе священника, остановился автобус. «На базу» возвращался спецназ — 30 взрослых крепких молодых парней, успевших послужить стране в горячих точках, с опаской поглядывая на священника, постепенно разговорились. «Батюшка, а вы не служили?» — спросил один из бойцов. «Неужели до сих пор видно?» — улыбнулся священник. В храме Адыгейска спецназовцы исповедовались, ведь этот священник один из немногих мог их понять. О пути к Богу иеромонаха Сергия, в миру — майоре милиции Дмитрии Сидорове — в материале газеты «Советская Адыгея»

Кесарю — кесарево

Дмитрий рос в простой семье — и мама и отец работали инженерами на одном из предприятий промышленного Николаева. Как и все — в 80 годы — верующими были «только по праздникам». Однажды Сидоров-старший даже заработал взыскание, отозвавшись на просьбу знакомых стать «крестным отцом»:

— После крещения ребенка, священник заполнял специальный «бегунок», где указывались данные участников одного из главных христианского таинств. Потом эти данные оказались в обкоме — отцу порядком «потрепали нервы». Особо верующими родители не были, в силу этих причин, даже я сам крестился уже в подростковом возрасте — в начале 90-х, — вспоминает майор милиции.

Окончив профучилище, Дмитрий уже ждал повестки в военкомат, но принял предложение отца — попробовать свои силы — поступить в Донецкий институт Министерства внутренних дел Украины. Курсантские будни, построения, ранние подъемы, дежурства, учеба в милицейском вузе оказалась нелегкой.

— Уставая, я молился — просто своими словами обращался к Богу. Мама прислала мне православный молитвослов, а то в детстве у меня была простая распечатка молитв, которую я сам сшил нитками. Теперь, чтобы успеть помолиться, как положено христианину, я — курсант вуза МВД, вставал на час раньше, — рассказывает отец Сергий.

В 1999 году Дмитрию Сидорову вручили лейтенантские погоны, и он вернулся в город Николаев — в Корабельный отдел внутренних дел на должность оперуполномоченного подразделения по борьбе с незаконным оборотом наркотиков.

— 90-е в украинском Николаеве — это страшное время и район, где я начал службу, был очень криминальным. За неделю минимум 5 грабежей, кражи, разбои, хулиганство. Весь отдел дневал и ночевал на работе. В городе воровали металл, даже лифтовое оборудование вывозили из многоэтажных домов. За обручальное кольцо горожан могли избить, покалечить, хулиганы срывали с прохожих даже шапки, процветала наркоторговля. Мы сбивались с ног, — вспоминает о своей службе милиционер.

Нелёгкие будни сменяли друг друга — на погонах вчерашнего курсанта росло количество звездочек, его уважали коллеги и побаивались «жулики». Многие из его «клиентов» благодаря въедливому майору, успели получить срок и вернуться обратно, а некоторые по нескольку раз.

— По много раз через мой кабинет приходили одни и те же «бандиты». Я их встречал «с распростертыми объятьями», ведь они обязаны были отметиться у меня — были и дважды, и трижды, и более раз. Конечно, профессиональное выгорание, механическое исполнение своих обязанностей коробило меня, я становился автоматом, а иногда хотелось все же быть человеком. Старенький молитвослов я продолжал хранить, читая молитвы редко — часто не позволяла служба — но искренне, — рассказывает офицер.

Знак свыше

6 июня 2006 года сотрудники милиции получили сигнал о местонахождении опасного преступника — тот скрывался в одном из дачных поселков. Несколько лет подряд преступник изготавливал оружие и взрывные устройства — самодельные пистолеты, даже гранаты и сдаваться не собирался. Милиционеры вызвали на поддержку бойцов спецподразделения «Беркут» — никто не сомневался, что спецназовцы смогут справиться с опасным «оружейником». Был блокирован целый район, но преступник, забаррикадировавшись, начал отстреливаться.

Результата обычные «опера» ожидали в соседнем от дома палисаднике. Бойцам «Беркута» была дана команда «Штурм!» и началась спецоперация, раздались первые выстрелы, конечно в воздух, чтобы дезориентировать преступника. Неожиданно из окна — прямо на оперативников вылетела самодельная граната — в корпусе жестяной кофейной банки и, упав на землю, зашипела, закрутилась, разбрызгивая искры.

— Как в замедленной съемке, мы смотрели на нее, считая секунды до взрыва. Кто-то бежал, кто-то застыл в ступоре... Я стоял, шепча слова простой молитвы... «Повезло вам, — удивлялся потом взрывотехник спецназа „Беркут“, — тут, оказывается, взрыватель недоработан. А если бы взорвалось, то общались бы вы и „беркутята“ уже с Богом!». Именно этот случай послужил причиной переоценкой ценностей и ориентиров в жизни для меня — майора милиции Дмитрия Сидорова старшего оперуполномоченного Николаевского горотдела МВД Украины. Случившееся стало для меня откровением , чудом — и я понял, что это знак свыше, — искренне говорит наш собеседник.

В 2010 году на Украине была развернута кампания по созданию принципиально новой милиции. Решение о том может ли сотрудник проходить службу в органах внутренних дел в рамках переаттестации принимали абсолютно гражданские лица — журналисты, учителя, общественники. Для многих принципиальных милиционеров-профессионалов, «радеющих» службой, кандидатуры которых «представители общественности» отклонили, вспоминает майор Сидоров, это стало катастрофой.

— В службе бывало всякое — и недопонимание между различными контролирующими и надзирающими ведомствами, и совсем некабинетные, порой опасные задержания преступников. И тут профессионалы, выросшие на службе оказываются не нужными, и тебе, учившемуся еще у старших товарищей — советских милиционеров — некому передать свой опыт. В таких условиях, служить было очень сложно. Как то я вспомнил слова Евангелия «Воздайте кесарю-кесарево, а Богу — богово...», и подумал: «Кесарево — то, что положено государству я отдал сполна, а что я отдал Богу»? — спрашивал сам у себя майор.

Духовный долг

Сегодня за плечами майора милиции в отставке Дмитрия Сидорова — священника Адыгейской и Майкопской епархии иеромонаха Сергия учеба в Духовной семинарии — он дипломированный богослов. Он — настоятель храма во имя Сорока мучеников Севастийских в хуторе Шевченко, проводит богослужения в храме города Адыгейска. По благословению архиепископа Тихона именно он последние годы является окормляющим священнослужителем церкви в исправительной колонии № 2 УФСИН России по Республике Адыгея.

Иеромонах Сергий признается, что самые ревностные верующие из его паствы — в колонии. Осужденные ходят в церковь «не ленясь», а в обычной «гражданской жизни» есть много соблазнов. Он часто сам улыбается: раньше он приводил своих подопечных на скамью подсудимых, а сейчас молиться об их скорейшем освобождении — и то и другое — по долгу службы!

Регулярно водители, проезжающие по трассе М-4 видят на дороге голосующего батюшку. Отец Сергий ездит «автостопом» и редко какой автомобиль не притормаживает, чтобы спросить «Батюшка, подвезти?».

— Прихожане в колонии мало чем отличаются от простых — «на свободе», просто здесь — в местах лишения свободы — очень важны слова утешения, это здесь намного важнее чем «в миру». Почему-то я встречаю в колонии искренне верующих людей, которые раскрываются на исповеди по-настоящему. Но кто-то признает свою вину — и перед людьми и перед Богом, а кто-то ищет оправдания. От некоторых бесед — я ужасался, «волосы дыбом». Я никого никогда не осуждаю — Господь всем судья, только ему известно, что послужило причиной совершения преступления — всё правильно сделал у меня другого выбора не было каждый поступок один и тот же поступок может по-разному судить. Но есть один штрих в работе тюремного священника, даже неписанное правило — никогда не узнавать по какой статье осужден прихожанин колонийского храма. Ведь тогда я поневоле буду дифференцировать их, а этого православный иеромонах себе позволить не может, — рассказывает о новой службе священник.

Иеромонаху Сергию не бывает сложно морально работать с таким контингентом — опыта ему — правда, в другом статусе не занимать. После богослужения в колонии, признается он, колоссальный упадок сил, ведь каются осужденные искренне.

— Главное чувство священника, служащего в колонии — это чувство долга. Раз Господь направил меня на эту стезю, значит это мой путь. Долг священника — пропустить через себя исповедь вчерашнего преступника, ведь он ждет прощения, понимания. Ко многим испытаваю чувство жалости, некоторые попадают в места лишения свободы «по глупости», «по молодости». Много моих бывших соотечественников, некоторые из них не вникли в изменения, зачастую ужесточение законодательства. Кто-то в 20-25 лет находит хорошую работу, женится, воспитывают детей, а их сверстники — мои прихожане на 8-12 лет «выпали» из жизни, не сберегли дар божий — время! — с сожалением говорит священник.

Марта Еленская